Тридцать восемь. Болит от вакцины рука – слава те, Господи, левая, а бессмертные видят во мне дурака через фольговые прорези. Их задача – лепить из херов этажи в битве с бабулей-кондуктором.

Это не зрелость, а старческая вредность, когда с гордостью причисляешь себя к поколению тех, кто не будет извиняться перед опричниками за обстрел снежками. Не будет сморкаться в камеру на фоне интерьера полицейского участка. Потому что мне в 17 лет было нечего терять. И большинству моих ровесников. Да и мыслили мы пока ещё буквами, а не цифрами. Уверен: большинство пошло бы под дубинки или под суд, только бы не унижаться и не унижать своими #ябольшенебуду то, ради чего вышли на улицы. "То, рад